Сергей Юран поделился воспоминаниями о Свене-Горане Эрикссоне.
- Швед умер сегодня утром. Ему было 76 лет.
- У Эрикссона была неизлечимая стадия рака поджелудочной железы.
- Он поработал с Юраном в «Бенфике».
– После авторитарного Лобановского Эрикссон показался невероятным либералом?
– Его феномен – всегда прекрасный контакт с игроками. По виду интеллигентный человек, он мог спросить и жeстко, если ему что-то не нравилось. После неудачной игры или тренировки каждому мог высказать.
Но мы его уважали, потому что с ним можно было поехать в кафе после тренировки, на стадионе сесть и выпить кофе, поговорить о жизни, проблемах. Он всегда был открытым человеком.
Для меня это был нонсенс. Если в Советском Союзе тебя приглашал тренер, это значило, что тебя убирают из команды или у тебя какие-то проблемы (улыбается).
На первых порах у меня были стычки с партнeрами в команде. После одной из них Эрикссон пригласил меня домой поужинать. «Ну, – думаю, – всe, сейчас скажет мне собирать вещи и возвращаться назад в киевское «Динамо». А он налил мне бокал вина, его жена приготовила ужин.
Для меня такое человечное отношение тренера было удивительно. И тогда он сказал мне: «Если поставишь себя в коллективе, будешь долго играть в Европе».
Эрикссон – тренер, за которого хотелось на поле биться, умирать. Если он видел, что игроки правы, всегда принимал их сторону перед руководством. Если нет – честно говорил и принимал сторону клуба.
Он был честным, за что его и уважали. По-человечески относился к игрокам, не обманывал. Один из мэтров футбола, великий. Он всегда был позитивным. Всегда немного шокировало, что тренер перед тренировкой заходил, здоровался с каждым, шутил.
Все смеялись. Для меня было диковато на всe это смотреть. Не представляю, чтобы так сделал Лобановский. А Эрикссон всегда искал позитивные моменты. Он сказал эти прощальные слова, и так он и жил. Всегда с улыбкой.
– В одном из интервью вы рассказывали жуткую историю, как Эрикссон нечаянно спас вам жизнь.
– Да, было такое. Нам дали два-три выходных. Я хотел слетать на пару дней домой, а он меня не отпустил. У нас впереди был серьeзный матч, с «Порту» или «Спортингом». Эрикссон сказал, что сейчас не до Москвы.
А потом я узнал, что в тот день в бане, где должен был быть я, расстреляли знакомых ребят. Мог попасть под раздачу. Выходит, отвeл меня Эрикссон от печальных моментов.
– А что за ребята?
– В 1990-е это были ребята, которые занимались не тем, чем надо. Криминальные элементы.
– Они вас ждали?
– Да, они всегда меня встречали, когда я приезжал. Потом мы ехали в баню и ресторан. Я был бы в этой же бане. Тогда пострадали и люди, которые не были причастны к этой группировке.
Я потом на Эрикссона смотрел и говорил: «Спасибо, мистер, что не отпустили меня в Москву». Но говорил про себя. Если бы я рассказал об этом кошмаре ему, он бы меня вообще никогда не отпускал бы в Москву. В этой ситуации он оказался мой ангел-хранитель.
