Обозреватель «Спорт-Экспресса» Игорь Рабинер отреагировал на скандальное фото форварда «Локомотива» Дмитрия Воробьева.
- Игрок выложил кадр с результатами своей охоты – несколькими убитыми зайцами.
- 27-летний Воробьев провел в этом сезоне 24 матча, забил 5 голов, отдал 3 передачи.
- Форвард перешел в московский клуб летом из «Оренбурга». Сумма трансфера составила 2,5 миллиона евро.
«Поразмышлял над феноменом внезапного ажиотажа (а конкретнее – хейта) вокруг фотографии форварда «Локомотива» Дмитрия Воробьева на фоне убитых им на легальной охоте зайцев. Тут же по ассоциации вспомнил прошлогоднюю историю с бурным общественным возмущением, когда проводница якобы выкинула из поезда кота Твикса, бедолага умер на холоде, и более 383 тысяч (!) человек в России поставили подписи под петицией об увольнении проводницы. Правда, потом расследование показало, что бедного кота вышвырнул пассажир, а его привлечь к ответсвенности оказалось невозможно за отсутствием состава преступления. Впрочем, речь о другом.
По мотивам двух этих историй подумалось вот о чем. Любому человеку в той или иной степени свойственна, как сейчас модно говорить, эмпатия. Непонятно, правда, почему нельзя по-русски сказать «сопереживание» или «сочувствие», ну да ладно. Факт, что эмпатия, сопереживание, сочувствие, как их ни называть, – эмоции здорового человека. Того, кто живет не только своими интересами и способен поставить себя на место того, кому плохо.
Мы живем в такое время, когда людей от этой эмоции отучают. И чем меньше ты можешь себе позволить эмпатию к страдающим людям, тем сильнее ты сопереживаешь страдающим зверушкам. И это происходит, как мне кажется, даже на подсознательном уровне.
Истории с массовым хейтом проводницы или с зайцами Воробьева – бессознательная имитация эмпатии. Вернее, не имитация даже, поскольку это искреннее сопереживание погибшим животным, а увеличенная в разы психологическая компенсация реального человеческого чувства, которое приходится заталкивать куда-то глубоко внутрь. Заталкивать, чтобы не сойти с ума или не умереть от инфаркта, в полной мере пропуская всe происходящее в окружающей жизни через себя», – написал Рабинер.
