– В вашем фильме много архивных кадров, складывается ощущение, что вы начали его создавать еще в 2000 году.
– Мы начали снимать в 1999 году, когда работали с братом Фредриком над проектом про «Мальме». Тогда мы и познакомились со Златаном. Ему было всего 17 лет, но все уже говорили, что это большой талант. Хотя некоторые одноклубники думали иначе: «Он, конечно, талантливый, но у него ничего не получится, потому что он морально слаб». Это особенно забавно вспоминать сейчас, когда Златан стал всемирно популярен. Мы стали снимать его отдельно: в раздевалке, ходили к нему домой, где он играл в компьютерные игры, следовали за ним почти повсюду. Получилось, что мы начали снимать Златана до того, как он провел первый матч за «Мальме».
– С первого дня за ним ходил человек с камерой?
– Это были мы. Да, мы везде ходили за ним. За что ему, кстати, большое спасибо. Он не выгонял нас ни из раздевалки команды, ни из своей квартиры. Сначала мы снимали клуб, и Златан иногда попадал в камеру. Потом он стал главным героем.
– То есть вы уже тогда поверили в 17-летнего агрессивного паренька?
– Это было рискованно, но мы счастливчики. Когда создаешь кино, тебе нужна удача. Ты не можешь знать наверняка, как фильм будет принят публикой. Мы чувствовали, что из этого должно что-то выйти. Златан – очень сильная личность, это было заметно уже тогда. Очень скоро о нем заговорили в Швеции. Все видели в нем талант, но никто не знал, как далеко Ибрагимович сможет зайти.
– Но тогда все было для фильма «Истинно синий», про «Мальме»?
– В фильм «Истинно синий» вошла только малая часть того, что мы успели наснимать про Златана. Осталось много материала, который мы не трогали почти 15 лет. Мы с братом за этот период сняли много других фильмов и уже забыли про замысел со Златаном. Когда он стал всемирно популярным, у нас пропал интерес. Зачем делать кино про того, кто сейчас у всех на слуху? Это же мейнстрим. Но мы поняли: у нас много отличного материала, и, если мы не сделаем этот фильм сейчас, то не сделаем его никогда. Тем не менее мы выбрали особенную линию повествования. Мы показываем путь Златана к успеху, как он проходил через серьезные трудности, чтобы стать значимой персоной в футболе. Мы показываем юного Златана – не такого, каким его все привыкли видеть сейчас. Мы – независимые режиссеры, поэтому хотели показать объективное видение Златана, наше видение Златана, а не то, каким он сам хотел бы видеть себя на экране. Те же документальные фильмы о Роналду и Месси, снятые под их контролем, вышли очень причесанными и скучными.
– Поэтому фильм заканчивается на периоде в «Ювентусе»?
– Все началось в «Мальме», затем был важнейший для Златана этап становления в «Аяксе», особенно когда клуб выиграл чемпионат, но без его участия. Тогда его практически продали, ненавидели журналисты и фанаты. Он сидел на лавке и ничего не мог сделать для команды. Но это важно для формирования его личности. И в «Мальме» и в «Аяксе» Златан жил по своей собственной мантре: «я все сделаю сам». Не с командой, а сам. Не знаю, откуда это взялось, но ему пришлось с этим бороться. И мы остановились на той точке, где он окончательно пришел к успеху. Случилось это в «Ювентусе».
– У фильма будет вторая часть, где мы увидим всю карьеру Златана вплоть до лучшего сезона в «ПСЖ»?
– Сейчас Златан – супервлиятельный человек. Думаю, в этом случае он захочет контролировать все, что мы захотим снимать о нем, и получится что-то вроде документалки о Роналду. Где все скомандовано игроками: эти фрагменты не бери, эти бери.
– Остался ли в архиве какой-то сумасшедший поступок Златана, который не попал в фильм?
– Разве там недостаточно сумасшедших моментов? Одна история с ударом локтем [когда Златан играл за «Аякс»] чего стоит. Хотя мы как раз встретились с тем игроком, которому прилетело от Златана. Он – суперзвезда в Голландии. Именно потому, что его ударил локтем по голове сам Златан Ибрагимович. К сожалению, он известен сейчас в Голландии только за это. Интервью с ним и не вошло в итоговый вариант.
– Настроение фильма постоянно сменяется – от победного к скандальному. Каким вы хотели показать зрителю Ибрагимовича?
– Такого рода повествование – часть хорошего кино, так или иначе. Даже в документальном жанре нужно уметь держать в зрителя в напряжении. Сохранять интригу. Мы хотели показать препятствия, с которыми надо было столкнуться Златану в начале карьеры. И это не только про голы и игру. Это про личностные качества, характер, психологическую выдержку. Вообще классический сторителлинг строится волнообразно: сначала вверх, потом вниз, вверх, вниз и так далее. Сегодня болельщики видят Златана таким, как он есть сейчас, и не задумываются о том, с чем ему пришлось столкнуться и что ему пришлось пережить на пути к успеху. Знаете, он не был рожден на всем готовом. У него был только талант, но никакого чувства товарищества, командной работы. Ему пришлось учиться слушать тренера и видеть одноклубников на поле. А он не такой человек, которому нравится иметь босса. Вот это его нарочитое эго на поле было уникальным не только Швеции, но и для всего мира. Сейчас все молодые игроки – индивидуальности, они все более высокомерны: «Сначала я, потом команда». В 90-е на первом месте была только команда. И Златан со своим стремлением в одиночку захватить мир выглядел особенным. Нам повезло, что мы тогда смогли посмотреть на футбольный мир изнутри. Сейчас тебя даже в раздевалку не пустят.
– Вы записали интервью игроков и тренеров, которые работали со Златаном, например, Мидо, Яри Литманена, Фабио Капелло. Почему не обратились к самому Ибрагимовичу?
– На это есть несколько причин. Во-первых, Мидо стал вторым главным героем фильма. Он был своего рода отражением Златана, его зеркалом. Они оба были проблемными игроками, от которых многого ждали. И комментарии Мидо позволили нам войти в их конфликт. Я не думаю, что Златан стал бы об этом говорить. Он суперзвезда, не может раскрывать свои настоящие чувства. Поэтому мы решили позволить другим, говорящим о Златане, стать главными рассказчиками. Сам по себе Ибрагимович – секрет, загадка. Мы никогда не знали, что на самом деле происходит в его голове и в его душе. Он парадоксальный. В Швеции вы каждый день можете прочитать что-то о Златане. Каждый день в самых популярных газетах и журналах Швеции. Но никто не знает, какой он на самом деле. В этом фишка его индивидуальности – очень любопытно узнать, что там внутри. Что там за дежурной улыбкой для фотографов. Это все делает его интересной личностью. Ввзять Месси – он легендарный игрок, но мне совершенно неинтересно, какой он человек. Мне кажется, он посредственная личность. Златан – другой, и Мидо другой. Через Мидо мы смогли подойти к мыслям Ибрагимовича чуть ближе.
– А родители?
– Они вообще не дают интервью. Отец Златана однажды давал интервью на телевидении в самом начале карьеры его сына. Но сейчас семья для Златана – это то, что должно быть скрыто от широкой аудитории. Да и Ибрагимович не хочет, чтобы тормошили прошлое его семьи: что у его отца были проблемы с алкоголем, никто не хочет лишний раз вспоминать. А его жена вообще не дает никаких интервью. Да и в фильме она появляется после того таймлайна, который мы показываем.
– Довольно много времени фильма посвящено как раз отношениям Златана с бывшей девушкой. Нынешняя жена упоминается один раз. Те отношения Ибрагимовича были в чем-то показательными или символичными?
– Эти отношения зеркально отображают Златана. Это часть его портрета как человека. Он влюбляется, признается в любви. Важно то, как он обо всем этом рассказывает. Там он открывается с другой стороны. Наш фильм не столько про футбол, сколько про то, как тяжело быть человеком. Тяжело, даже если ты Златан Ибрагимович. Вообще Златан вдохновляет.
– Многие спикеры в фильме очень эмоционально вспоминают свою молодость и игру в одной команде со Златаном – какой момент вам запомнился больше всего?
– Все интервью были довольно эмоциональными. Я очень рад, что удалось поговорить с Мидо и Энди ван дер Мейде. Они никогда не были близкими друзьями со Златаном, но у них было много общего. Энди рассказывал то, как они схожи в семейных проблемах. То, как они хотели вместе поиграть в итальянском чемпионате. У ван дер Мейде была хорошая карьера в «Аяксе», но потом он начал пить, нюхать кокаин и так далее и скатился. И он вспоминает Златана чуть ли не как лучший эпизод в своей жизни. Это было очень эмоционально. От Мидо я не ожидал такого подробного рассказа про эпизод с ножницами, когда он чуть было не убил Златана в раздевалке. Он описывает ту ситуацию в деталях – как они повздорили, как Златан в последний момент повернул голову и увернулся, как они оба осознали то, что произошло. Как потом сели в джакузи и засмеялись. Эта ситуация была очень тяжелой для Мидо, и это было заметно даже сейчас, когда он это вспоминал. Тогда от него все отвернулись, а Златан начал его защищать перед журналистами.
– Ибрагимович видел фильм?
– Мы не знаем, но думаю, да. Все-таки это фильм о нем. Думаю, ему точно не понравилось, что мы вставили много фрагментов с его бывшей девушкой. Он довольно консервативен, скажет что-то в духе: «У меня есть жена, зачем вспоминать про бывших девушек?». Он даже в книге [«Я – Златан»] ее не упоминает, кстати. Но мы хотели показать Златана с разных сторон. Даже, когда он бьет соперников локтем по голове, мы продолжаем его любить и уважать. Любовь не строится только на хороших поступках и не умирает от плохих.
– Что лучше, кстати, фильм или книга?
– Забавная ситуация: некоторые фрагменты, которые мы опубликовали в 2002 году, вошли в книгу Златана как воспоминания. То есть мы ему тоже что-то дали. Книга отличная сама по себе. Насколько я знаю, в Швеции очень многие дети прочитали в своей жизни только одну книгу – это «Я – Златан».
– Сейчас эпоха супергеройских блокбастеров и документальные фильмы сходят на нет. Каким видите будущее документалок?
– Последние лет пять у документальных фильмов был своего рода взлет. Большинство шведских фильмов, показанных в кино, были документальными. Сейчас тяжелее, потому что люди воспринимают документалки как то, что можно посмотреть по ТВ или в интернете, но не в кино. Мы стараемся менять этот подход самим сюжетом фильма. Документальный фильм не должен быть скучным, он тоже может захватывать, держать в напряжении, вызывать разные эмоции, развивать интригу. В любом фильме должна быть драма. Где-то даже слезы.
– Винни Джонс был футболистом, а сейчас голливудский актер. Какие шансы у Златана в кино?
– Почему бы ему не попробовать? Он как раз задумывается о том, что будет делать после завершения карьеры. Уверен, он с легкостью заменил бы Рассела Кроу в «Гладиаторе» или сыграл бы Дона Корлеоне в «Крестном отце».
– Вы приедете в Москву 27 мая, чтобы презентовать фильм «Златан. Начало» на фестивале Beat Film 2016. Чего ожидаете от этой поездки?
– Вы, русские, умеете повеселиться. Думаю, что хорошо проведу время в компании увлеченных людей. Тем более, что этот фестиваль – известный и с хорошей репутацией.
– Русское кино вы смотрите?
– Последнее, что я посмотрел – это «Левиафан». Потрясающий фильм. Думаю, что русское кино, как и русская литература, умеет затрагивать людей и проникать в души.
Тони Старк как стандарт. Кто из мира футбола мог бы стать частью «Мстителей»
Ибрагимович, Это’О и другие суперветераны европейского футбола
