Любой андеграунд не замечают, пока он не становится культурой протеста. Такой же путь проходила тусовка футбольных хулиганов. Они пили много пива, носили белые кеды Reebok, били друг другу лица и вращались в тесном и отдаленном мирке, который не касался окружающих.
О культуре хулиганизма знали, но все это считалось чем-то размытым и не влияющим на массы. Но вдруг банды фанатов («фирмы», как их называют сами участники) зашумели в медиа и стали мозолью полиции.
Эпицентром проблем стала Англия. Агрессивная идеология легко считывается даже по названиям фирм: за «Арсенал» топили ребята из группировки «Стадо», за «Астон Виллу» − парни из фирмы «Хардкор». Не менее дикие названия были у банд «Эвертона» и «Дерби» − «Головорезы с Каунти Роуд» и «Отмороженные психи из Дерби».
В 70-х представителям околофутбола окончательно сорвало крышу.
ОРУЖИЕ, КОТОРОЕ ПОЛИЦИЯ МАНЧЕСТЕРА ИЗЪЯЛА У ЗАДЕРЖАННЫХ ФАНАТОВ. 1970-Е
- 1974 год − триста хулиганов из фирмы «Ньюкасла» вылетают на поле в матче с «Ноттингем Форест». Встречу прерывают, а футболисты едва успевают скрыться в раздевалках.
- 1975 год − «Лидс» выходит в финал Кубка чемпионов, но сразу остается без еврокубков на следующий сезон. Перед финальной игрой с «Баварией» его болельщики устраивают драку с полицией и немецкими фанатами. В итоге «Лидс» проигрывает трофей и становится первой жертвой неадекватного поведения футбольных хулиганов.
- 1977 год − перед еврокубковой зарубой против «Сент-Этьена» беспорядки спровоцировали фанаты «Ман Юнайтед».
Хулиганы стали постоянными героями матчей, и это сильно сказывалось на посещаемости. В течение 1984-го среднее число зрителей английской лиги упало с 23 до 18 тысяч. Например, на матчи «Астон Виллы», несмотря на чемпионский сезон-1984/85, ходили в среднем 35 тысяч. При вместимости стадиона в 50 тысяч.
Проблема футбольных хулиганов становилось более острой, но у УЕФА просто не было механизма борьбы.
Все изменилось 29 мая 1985 года.
«Кто-то пробежал мимо с носилками, покрытыми большим флагом, из-под которого свесилась рука»
Для проведения финала ЛЧ-1985 («Ювентус» − «Ливерпуль») выбрали брюссельский стадион «Эйзель». Арену построили в 1930 году − к столетию независимости Бельгии. До 1985-го там провели три финала Кубка европейских чемпионов, три финала Кубка кубков и даже финал Евро-1972. К 1985-му «Эйзель» сильно устарел и нуждался в реконструкции. Организаторы проигнорировали.
Распределение мест на финал − отдельный бред. Нейтральным зрителям достались места на противоположных трибунах вдоль поля. Болельщикам «Ливерпуля» и «Ювентуса» выделили зоны за воротами. Им отвели по три сектора − M, N, O достались итальянцам. Y, X, Z номинально отводились для англичан.
Но на деле болельщикам «Ливерпуля» досталось только два сектора − Y и X. Сектор Z достался фанатам «Ювентуса» и нейтральным болельщикам. Вместо того чтобы смотреть игру на противоположных концах поля, фаны «Ливерпуля» и «Юве» сели рядом, разделенные хлипким ограждением.
Как вспоминает футболист «Ливерпуля» Марк Лоуренс, единственной границей между фанатами была сетка для куриных вольеров. Кстати, среди местных сектора Y, X, Z назывались «скотным двором»: это самые дешевые места, большая часть которых − стоячие.
Болельщики «Ливерпуля» заполнили отведенные им сектора и ненавистно смотрели в сторону сектора Z. Они пинали сетку и выкрикивали ругательства. Сектор Z был заполнен частично, и фанаты «Ливерпуля» рвались туда в поиске свободных мест.
Люди швыряли друг в друга предметы и запускали ракетницы. Когда англичане прорвались через мнимое заграждение, завязалась драка. Оружием стало все: кулаки, подошвы кроссовок, флагштоки и железные прутья.
Еще пара минут, и от заграждения ничего не осталось. Фанаты «Ливерпуля» устремились в сектор Z и начали драку с итальянцами. В панике люди отходили назад − к стене напротив сектора «Ливерпуля». Когда у стены скопилось 300-400 человек, она не выдержала давления и рухнула. Погибло 39 человек, 600 получили тяжелые ранения. В числе умерших − 11-летний итальянский мальчик Андреа Казула.
Врач Роберто Лорентини, который присутствовал на стадионе, был среди погибших. В последние минуты жизни он пытался спасти Андреа. Друг Роберто Франческо Каремани, чья книга «Эйзель. Правда» была издана три года назад, говорил:
«Роберто боролся за спасение Андреа, самого молодого из жертв той трагедии. Он был посмертно награжден серебряной медалью за исполнение гражданского долга. Он умер, спасая. Так же, как и жил».
Пол Фрай, один из выживших в тех беспорядках, рассказывал о предматчевой прогулке:
«В центре города было прекрасное солнечное утро. Попавшейся мне по дороге паре молодоженов фанаты «Ювентуса» пели серенады, а встречные прохожие улыбались. Но чем меньше оставалось времени до начала матча, тем чаще я стал замечать болельщиков «Ливерпуля», которые катили перед собой магазинные тележки, наполненные бутылками дешевого пива.
Они были очень неспокойными и ругались на прохожих. А когда хозяин ювелирного магазина сделал им замечание, кто-то кинул камнем в его витрину, разбив стекло. Мне было очень стыдно за соотечественников, да и общее настроение изменилось в худшую сторону. На подходе к стадиону среди этих фанатов трезвых уже не было».
Фрай еще не видел, что через то разбитое стекло в магазин проникли несколько фанатов и вынесли драгоценности на 10 миллионов бельгийских франков. Полиция никого не арестовала.
Выживший в аду сектора Z Пол Фрай четко помнит и момент катастрофы:
«Я находился в одной из самых высоких точек и видел, как англичане прорвались через заграждение и бросились на нас. Множество людей оказалось на террасе, они выламывали камни и бросали их в нападавших. Все вокруг кипело, но по-настоящему я осознал, что произошло что-то ужасное, когда кто-то пробежал мимо с носилками, покрытыми большим флагом, из-под которого свесилась рука».
Под тяжестью толпы стена рухнула, но причиной большинства смертей стало не это. Люди умирали из-за недостатка кислорода в образовавшейся давке.
«Если вы откажетесь играть, то будет уже не тридцать, а сто мертвецов»
Самое жуткое воспоминание Пола Фрая − история о том, как полиция обращалась с трупами:
«Тела лежали прямо на улице, задрапированные гигантскими флагами, но полицейские вертолеты, кружившие над стадионом, то и дело сбрасывали ткань. Это было ужасающее зрелище, не было даже элементарной палатки, чтобы отнести туда погибших, и кто-то распорядился нести их на парковку».
Люди гибли под обломками стены, люди гибли в жуткой давке. «Мы были всего в 50 метрах от происшествия и видели серьезно раненных людей, − рассказывал Марк Лоуренсон. − Тогда мы еще не знали о смертях. Стюарды попросили нас уйти. Когда стена упала, фанаты побежали к углу, так как казалось, что это единственный путь выбраться, а там уже образовалась большая давка. Ограждения обрушились, и люди стали падать друг на друга».
В числе причин катастрофы − некомпетентность полицейских. Для 60-тысячного стадиона выделили всего 25 сотрудников, которые во время давки заблокировали выходы с трибун, предполагая, что драка переместится на стадион. Нейтральные болельщики оказались зажаты с двух сторон.
Несмотря на 39 смертей, матч доиграли. Самое противоречивое отношение сложилось к Мишелю Платини: он забил победный гол с пенальти, и, празднуя, пробежал половину поля в кровавом хаосе вокруг.
ПОБЕДЕ В ТОМ СОСТАВЕ «ЮВЕНТУСА» БУРНО РАДОВАЛСЯ НЕ ТОЛЬКО ПЛАТИНИ
В автобиографии сам Платини объяснялся и рассказывал видение той истории:
«В раздевалку входит наш врач. Он в ужасе: «Есть раненые. Возможно, даже мертвые». Мы не можем в это поверить. В коридорах царит тревожное оживление, бегут врачи, пожарные, санитары с носилками. Слышатся голоса: «Несчастный случай», «Рухнула стена».
Ровно в 8:00 к нам приходит один из ответственных лиц УЕФА Ротенбюллер. Он страшно подавлен: «Дело приняло слишком серьезный оборот, срочно созываем совет, который вынесет решение о возможности проведения матча».
Ротенбюллер обращается к нам: «Если вы откажетесь играть, то будет уже не тридцать, а сто мертвецов».
Выйти на матч заставили и «Ливерпуль». Марк Лоуренсон вспоминал, что в какой-то момент в раздевалку вошел представитель бельгийской полиции. Офицер настаивал на том, что матч нужно сыграть. Из раздевалки послышалось вполне резонное замечание: «Какой смысл играть в футбол, если из-за него погибли люди?».
В финальном матче Лоуренсон отыграл всего три минуты − в начале игры он вывихнул плечо и тут же уехал в больницу. В это время брюссельский госпиталь был заполнен ранеными:
«Я был в помещении с 24 койками, и у дверей этой палаты стоял парень в военной форме, с автоматом, и охранял меня. Он почти не говорил по-английски. Я помню, как очнулся от анестезии и пытался рассказать ему, что произошло, а он все время отворачивался. Назавтра мне привезли спортивный костюм и мне пришлось одеть его наизнанку, чтобы не было видно эмблемы «Ливерпуля». Меня выводили из больницы через выход для персонала».
В аэропорту «Ливерпуль» охраняли шесть нарядов полиции. Итальянские фаны хотели перевернуть автобус команды и прорваться к игрокам. В них летели плевки и оскорбления. «Ливерпуль» уезжал в статусе убийц.
Даже спустя полгода команда не обсуждала тот день:
«Это был слон в маленькой комнате. Говорить на эту тему просто было не принято, ни когда мы собирались всей командой, ни даже когда оставались наедине с самыми близкими друзьями. Просто табу», − вспоминал Лоуренсон.
В автобиографии Платини рассказывал, что награждение «Ювентуса» проходило в строгой и траурной обстановке. Болельщики, видевшие тот матч, говорят об обратном − после вручения трофея футболисты пели, прыгали от радости и делали круги почета по стадиону.
Франческо Каремани, у которого на «Эйзеле» погиб друг, рассказывал о неприемлемом поведении игроков:
«Нам стыдно вспоминать о некоторых вещах. Как праздновал гол Платини, как тысячи людей пели «Слава, слава, Алелуйя» на стадионе, где лежало 39 тел погибших. «Ювентус» не гордится этим.
ФАНАТ «ЮВЕНТУСА» НА 30-Й ГОДОВЩИНЕ СО ДНЯ ТРАГЕДИИ
Еще одним неприемлемым поступком стало поведение Серджио Брио, который, смеясь, поднял кубок к небу в аэропорту. Я знаю, что фанатам это не понравилось. Это было неправильно и оскорбляло память погибших».
***
Трагедия на стадионе «Эйзель» не самая массовая гибель болельщиков в истории футбола − во время катастрофы на «Хиллсборо» людей погибло намного больше. Но ужас «Эйзеля» еще и в том, что это первая спортивная трагедия, показанная в прямом эфире. Мировые телеканалы транслировали финал и начинали показ за 5-7 минут до игры.
Зрители BBC 1 ожидали эфира с участием комментаторов Брюса Форсайта с Терри Вогана и их классического обмена шутками за пару минут до начала матча. Позитив мгновенно сменился тревогой, когда в эфир вышел новостник BBC 1 Джимми Хилл и показал кадры, на которых фанаты «Ливерпуля» кидались банками и бутылками в полицию. «Поступают сообщения об убитых и раненных фанатах», − рассказывал он.
Гораздо меньше солидарности проявили остальные английские медиа. Когда корреспондент Sky Sports вернулся на самолете в Лондон, (тогда уже было известно о жертвах) главный редактор сходу спросил : «Где мой гребаный отчет о матче?». Репортер не знал, что ответить: в памяти застыл толстый усатый итальянец, лежащий среди мертвых и умирающих товарищей с поднятой вверх рукой, будто застывший в немом жесте отчаяния. Это были кадры с войны, а не с футбольного матча.
Лучше других ситуацию резюмировало издание Mirror. Спустя сутки после трагедии на первой полосе таблоида вышел материал с заголовком «День, когда умер футбол». Газета Liverpool Echo объявила 29 мая «самым черным днем в истории города».
Спустя три дня после катастрофы председатель правления «Ливерпуля» Джон Смит заявил, что клуб не будет участвовать в следующем розыгрыше Кубка УЕФА. Спустя пять часов Футбольная ассоциация Англии исключила английские клубы из еврокубков на год. Внутренних санкций оказалось мало − через два дня после внутреннего бана команды получили бан от УЕФА. Английские клубы отстранялись от еврокубков на пять лет. Для «Ливерпуля» наказание ужесточили − шесть лет.
С помощью СМИ и телевидения бельгийская полиция установила личности хулиганов, спровоцировавших давку и обрушение трибуны. Начались массовые аресты. Под суд попало 26 человек − 14 из них получили по три года тюрьмы за непреднамеренное убийство. Один парень зарыдал сразу после вынесения приговора, кто-то − хвастался тем, что фанаты «Ливерпуля» убили сорок человек.
Последствия: бан страны, эмиграция звезд, плохое отношение к англичанам
Оставшись без еврокубков, Англия потеряла статус лидера европейского футбола. Из страны постепенно свинтили Иан Раш, Гари Линекер, Марк Хьюз и Марк Хейтли − фронтмены британского футбола 80-х.
Наиболее показательный трансфер − переход Иана Раша в «Ювентус». Пресса трактовала сделку как попытку урегулировать конфликт и восстановить отношения между клубами, но истинная причина отъезда сильнее связана с мотивацией. Раш не хотел терять форму и умотал в Италию.
В Турине Иана сходу восприняли как врага − фанаты постоянно давили на ливерпульское прошлое. Раш вспоминал, что однажды после тренировки направился в банк, чтобы открыть счет. Сотрудники не говорили по-английски, Иан не знал итальянского. Обычно в таких ситуациях все решается из-за статуса клиента − для футболистов в туринских банках было больше поблажек. Но сотрудники знали, кто такой Раш, и специально отказали в помощи.
По его мнению, дисквалификация сильно ударила по английским клубам:
«После возвращения им пришлось потратить три-четыре года на то, чтобы заново адаптироваться на континенте. Когда ты пять лет варишься в собственном соку − последствия неизбежны. До дисквалификации английские команды каждый год что-нибудь выигрывали в Европе. Но отлучение отбросило нас назад», − объяснял Раш.
Сводка по главным трансферам 80-х только подтверждает, как Англия выпала из круговорота подписаний.
• Семь переходов произошли после Эйзельской трагедии. До 1985 года серьезных трансферов было три: переезды Марадоны (дважды) и подписание Румменигге. «Эйзель» поменял примерно все. Звезды стремились в Италию, потому что не хотели тухнуть в изолированной Англии.
• В числе главных переходов десятилетия только три трансфера, связанных с английскими клубами. Чаще это был отъезд из Англии в континентальную Европу. Трансфер Гаскойна, несмотря на солидную сумму, произошел внутри страны.
Если рассмотреть подписания английских клубов конкретнее, то проблемы станут еще очевиднее.
• После Эйзельской трагедии Англия стала зоной отчуждения. За пять лет дисквалификации «Арсенал» вообще не подписывал игроков из клубов континентальной Европы (и активно задействовал академию).
• Нечем похвастаться и «Ливерпулю», и «МЮ» − их связь с Европой закончилась на камбэках Раша и Хьюза. Оба вне Англии так и не заиграли.
В сезоне-1990/91 бан закончился, но клубы из Англии были не готовы к возвращению в еврокубки: «МЮ» вылетал из турнира от волгоградского «Ротора», «Блэкберн» − от «Треллеборга», «Арсенал» − от ПАОКа.
Статистика по победам в европейских турнирах демонстрирует, как сильно просели результаты английских клубов после изоляции.
8 трофеев за 25 лет (1960-1985) и всего 5 за следующие 29 лет (1990-2019).
Пока англичане играли в примитивный футбол, молодой Алекс Фергюсон один ездил к европейцам и устраивал товарищеские матчи с Бермудами
В 2013 году тренер «Тоттенхэма» Тим Шервуд резко высказался о футболистах-десятках. Он заявил, что «десятками» себя называют те, кто не умеет забивать голы. Дерзкий тезис Шервуда − стереотип времен изоляции, когда англичане не доверяли тем, кто творит между линиями. Оттянутые форварды считались в Англии чистой иностранщиной.
По канонам британского футбола 80-х креативить могли только вингеры − обострения и гениальные мысли рождались исключительно на фланге. Одна из причин − нежелание отходить от древней схемы 4-4-2 с ее акцентом на ширине атаки, навесах и крупных девятках.
Например, ассистент главного тренера в «Блэкберне» Джек Харфорд вообще настаивал, чтобы все навесы подавались из «волшебной площадки». Так он называл пространство последних 16 метров поля.
Вингеры «Блэкберна» тупо прорывались вперед и грузили в штрафную. Если план проваливался, вингеры оттягивали крайних защитников, чтобы Ширер или Саттон получали больше пространства. Примитивно и безыдейно, но в условиях изоляции Англия не получала подпитки европейскими идеями.
Верил в 4-4-2 и Алекс Фергюсон. Он пришел в «Манчестер Юнайтед» как раз в эпоху бана. Вдохновляясь методичками предшественников, с ним команда играла первым номером и много атаковала. Примитив в нападении был проблемой «МЮ» даже после окончания дисквалификации. Однажды Андрей Канчельскис ушел с тренировочного поля после серии навесов, бормоча: «Английский футбол − дерьмо».
По мнению Фергюсона, для успеха нужно пять сыгранных пар в каждой из зон. При этом именно «Манчестер Юнайтед» был единственной командой, в которой следили за Европой. Фергюсон регулярно мотался на континент и восхищался тем, что показывают голландцы, испанцы и итальянцы.
Пока английский футбол варился в себе, «Аякс» запатентовал идею с глубоко играющим опорником, «Милан» уничтожал компактностью, а «Барса» − владением. «Меня завораживало от одного взгляда на их системы», − вспоминал Фергюсон.
«В Европе они пасуют друг другу в центре поля. Они играют в маленькие треугольники, чтобы сохранить мяч, играют в стеночку против вас, пока наши полузащитники стараются задать ширину пасами на фланг, крайним защитникам или сразу нападающим». Звучит просто, но в Англии так не играл никто.
Еще одной проблемой английских клубов стало отсутствие тактической дисциплины. В 80-е европейцы активно переходили к схемам с ролевыми моделями. В таких расстановках у игроков четко распределен функционал и созидание возлагается на одного внесистемного гения. В Англии это казалось чушью − каждый игрок считал себя уникальным и играл исключительно так, как хотел.
Желание вырваться из рамок изолированной Англии привело Алекса Фергюсона к идее. Если играть с клубами из Европы нельзя, нужно заполнить пробел чем-то экзотическим. Именно поэтому во время предсезонки-1988/89 «Ман Юнайтед» провел товарищеские матчи против сборной Бермуд и крикетного клуба графства Сомерсет в рамках клубного турне по Бермудским островам. В матче против «Сомерсета» на поле вышел сам Алекс Фергюсон и его ассистент Арчи Нокс.
В конце 80-х английские клубы захотели денег. И придумали Премьер-лигу
После трагедии на «Эйзеле» правительство Маргарет Тэтчер вступило в конкретную войну с хулиганами. На матчах втрое увеличили количество полицейских (минимум 150 для каждого стадиона) и ввели Fan ID − своеобразный паспорт болельщика. Теперь крушить трибуны стало сложнее − хулиганов идентифицировали.
У инноваций была и другая сторона: тотальный контроль сделал так, что понятия «хулиган» и «болельщик» стали равноценными. У людей не было желания идти на стадион, где каждого зрителя рассматривали как врага правопорядка. Посещаемость катастрофически падала − к убыткам из-за бана прибавились потери от продажи билетов.
Владельцы клубов начали быстро соображать. Так как все команды были частью Английской футбольной лиги, доходы от спонсоров и телетрансляций капали именно ей − то есть клубы делали шоу, но не имели с этого денег. В 86-м году футбольная лига подписала двухлетний контракт на 6,3 миллиона фунтов. Через два года соглашение продлили − в течение четырех лет турнир заработал бы 44 миллиона фунтов.
Возможный раскол становился более очевидным. В 1988 году 10 клубов заявили о желании выйти из турнира и организовать Суперлигу. Чиновники убедили их остаться, но затишье длилось недолго. В 1990-м Англия дошла до полуфинала ЧМ, и страна вновь загорелась любовью к игре. Плюс все стадионы отказались от стоячих мест и полностью перешли на сидячие.
АНГЛИЯ ПЕРЕД ПОЛУФИНАЛОМ ЧМ-1990. В ЭТОМ СОСТАВЕ − ТОЛЬКО ДВА ИГРОКА НЕ ИЗ АНГЛИЙСКОГО ЧЕМПИОНАТА
Клубы почувствовали растущий спрос и отделились от Английской футбольной лиги. 17 июля 1991 года клубы, входящие в Первый дивизион турнира, подписали Учредительное соглашение − оно устанавливало базовые принципы новой организации, которую назвали Премьер-лигой Футбольной ассоциации (FA Premier League).
Главной фишкой нового турнира была желанная финансовая независимость − теперь доходы от телетрансляций и маркетинговых прав шли напрямую в бюджеты клубов. В 1992 году все 22 клуба Первого дивизиона официально покинули Футбольную лигу, а 27 мая была основана Премьер-лига Футбольной ассоциации.
