– Вы решились на переезд в Россию после провала нашей сборной на Евро, где имидж лиги тоже пострадал. Не сомневались?
– Нет, я сам сделал этот выбор. У меня были предложения из европейских клубов, из Англии, в основном, из Чемпионшипа, но я выбрал возможность регулярно играть. Тренер «Анжи» хотел видеть меня в команде, что и привлекло меня. Я хочу постоянно выходить в основе, и больше не сидеть на скамейке запасных.
– Недавно в РФПЛ играли Диарра, Вальбуэна, Фибель, Ванкер. Вы советовались с кем-нибудь из них?
– Сейчас я специально не интересовался, но Лассана Диарра когда-то рассказывал мне про «Анжи» и вообще про российский чемпионат. Так что со многим я был уже косвенно знаком. Я легко адаптировался здесь, никаких сложностей, честно говоря, не встретил. В клубе все очень милы со мной.
– Вы приехали в Москву и от чего сказали: «Вау»?
– Мне очень понравился центр Москвы – все так современно смотрится. Честно говоря, не ожидал, что город мне так понравится. Правда, все далеко находится друг от друга, к такому не привыкнешь. Вот особенно меня шокировали пробки. Просто сумасшедшие! Я бывал в Нью-Йорке и других крупных городах, но здесь творится что-то нереальное. Кажется, что на всех дорогах постоянно идет ремонт. Ну и мне придется выучить русский язык – все написано русскими буквами, ничего не понятно.
– Долго искали базу «Анжи»?
– Слава богу, меня везде возит водитель. Сам я бы уже сто раз здесь заблудился.
– Какие впечатления от Махачкалы?
– Непривычно. Дагестан напоминает Марокко – такая же атмосфера. Очень радует, что жители сходят с ума по футболу и активно поддерживают команду на стадионе.
Все трансферы России. Полная таблица
– «Анжи» предложил вам контракт, вы залезли в Google и что нашли?
– Читал статью в «Википедии». Узнал там общую информацию – про владельца клуба, работников. Про то, что здесь раньше играли очень знаменитые игроки, как Это'о, Роберто Карлос. Еще посмотрел фотографии базы «Анжи» (база в Кратово – Ред.), она мне напомнила академию клуба «Клерфонтен», где я начинал играть и рос. Даже детство вспоминается здесь, такая легкая ностальгия.
– Вы родились в Пантэне, это пригород Парижа. Каким было ваше детство?
– Спокойным, мой район не самый богатый в Париже, но и не криминальный. Пока учился в школе, играл в футболе во дворе. Но я рано поступил в академию и уехал из дома. Там была довольно сильная дисциплина. И родители за мной всегда следили.
– «Клерфонтен» – одна из самых известных академий Франции. Ее проходили Николя Анелька и Тьерри Анри.
– Про них в академии постоянно говорят, ими гордятся. Анри часто приезжает туда и разговаривает с молодежью, дает советы. Например, что в футболе надо уметь сосредотачиваться на главном, то есть на самом футболе, и не терять этой концентрации. Важно держать в голове главную цель и не отклоняться, потому что могут упасть большие деньги, внимание со стороны общества – все это может разрушить амбиции молодого игрока, убить в нем талант как таковой.
– Вы, конечно, мечтали быть, как Анри?
– Многие мечтают! Мне очень нравился его стиль, как он ведет мяч, забивает. Потом появились новые игроки, которые блистают из года в год – это и Криштиану, и Месси. Такие ориентиры помогают.
Домашнее Поля. Почему Погба стоит этих колоссальных денег
– В «Бордо» вы работали под руководством Лорана Блана. Не надеялись по старой дружбе попасть в сборную Франции?
– Отношения у нас были хорошие, он тогда только-только начал тренерскую карьеру. Это была его первая работа, и поэтому с ним было легко. Он еще мыслил себя как игрок. И на этом, в том числе, строил тренерскую стратегию. Но мы не остались прямо друзьями. Когда меняешь клуб, то приходишь и начинаешь все с чистого листа. Заново строишь отношения с людьми, находишь друзей, партнеров, ищешь общий язык с тренерами и руководством и так далее. И когда уходишь, это все зачастую теряется. Я бы очень хотел, чтобы он мне позвонил и позвал в сборную по-дружески, но у нас не осталось таки взаимоотношений после «Бордо». В этом заключается одна из сложностей футбола.
– Почему он отравил вас в аренду в «Лорьян»?
– Нужно было играть, мне было лет 18-19, и энергия из меня била через край. Меня позвали в «Лорьян», я нашел общий язык с руководством, поэтому решил поиграть там какое-то время. А в «Бордо» для меня не нашли места.
– За «Лорьян» вы играли так бодро, что на вас засматривались «Челси», «Арсенал», «Реал», «Ювентус». Почему вы выбрали «МЮ»?
– Они следили за мной с 15 лет. Но тогда мама была против переезда за границу, она считала, что в таком возрасте страшно резко все менять. Поэтому тогда я играл за «Бордо», чтобы еще доучиться в школе. «Манчестер» постоянно приезжал на игры молодежной сборной Франции, где я играл. И мне очень понравился их скаут, мы сразу поняли друг друга.
– Какой была первая встреча с сэром Алексом Фергюсоном?
– Мы встретились в формальной обстановке, на подписании контракта. Тогда врачи сказали, что у меня травма спины, и что подписывать меня нет смысла – долго буду восстанавливаться. Но Фергюсон ответил, что ничего страшного в этом нет, и он даст мне восстановиться. Сказал, что верит в меня. «Манчестер» – особенная команда. Там все пропитано богатой историей, тебя окружают потрясающие игроки – как Скоулз, Гиггз.
– Но вам пришлось долго адаптироваться к английскому футболу.
– Адаптация – вещь индивидуальная. У меня все вышло не очень хорошо из-за травмы. Да, я поиграл в нескольких матчах Лиги чемпионов, но это не английский футбол. Прочувствовать английскую Премьер-лигу я смог только спустя полгода, как восстановился от травмы спины. Вообще английский чемпионат более быстрый, более физический. Здесь и тренировки совсем другие – большое внимание посвящено твоей физической форме, мышцам и позиционной игре. Мне пришлось усердно тренироваться после того, как я восстановился от травмы, чтобы прийти в нужную команде форму.
– Фергюсон вспоминал вас в автобиографии: «Болельщики «Юнайтед» порой эксцентричны. Если мы подпишем игрока за два млн фунтов, некоторые посчитают это слабостью и снижением стандартов. Обертан относился к этой ценовой категории. Быстрый, как молния. Но на последней трети поля его ноги иногда ходили беспорядочно. Его задачей было согласовать скорость с работой мозга, чтобы наносить сопернику урон на последней трети».
– Да, я с ним согласен. Все это было в силу возраста, мне не хватало опыта. Можно сказать, я не умел контролировать свое тело, а хотелось каждый матч отыгрывать на все сто и показывать тренеру, на что я способен. Но иногда получалось даже слишком.
– Лоран Блан и Кристиан Гуркюфф отмечали, что ваши проблемы заключаются в психологии. В какой-то несобранности и неуверенности.
– Опять же, все от опыта и возраста. Я хотел быть быстрее всех, но в профессиональном плане мне чего-то не хватало. Мне понадобилось много времени, чтобы понять футбол именно с профессиональной точки зрения, быть более разумным во время игры. Вообще мне везло с тренерами, но никто не сравнится с сэром Алексом. Его харизма, его речь, то, как он настраивает команду перед матчами – все это вызывает огромное восхищение. Он легенда.
– Как раз в 2009 году из «МЮ» ушел Роналду. Думали, что сможете его заменить?
– Слишком громко сказано. Невозможно заменить Роналду, и я даже не ставил себе такой цели. Да, я пришел на ту же позицию, но пришел я с другой целью – мне хотелось развиваться, прогрессировать как игроку и как личности и приносить пользу своей команде. А Роналду оставил такой след в истории «Манчестер Юнайтед», с которым невозможно соперничать.
– Кто вас поддерживал?
– Пэт Эвра, конечно. Мы с ним и до этого общались, а в «МЮ» сдружились. Он мне помог прийти в себя после переезда в Англию, привыкнуть к здешним особенностям жизни. С Дэнни Уэлбеком у нас были рядом места в раздевалке. И с Рио Фердинандом мы общались вне футбола. Вообще со всеми игроками я нашел общий язык, это было приятно. Эвра рассказал мне про детали, которые надо было знать, чтобы жить в Англии. И про английский футбол в частности. Мне повезло, что я оказался в «МЮ» именно с ним.
– Вы хорошо проявили себя в своих первых матчах в Лиге чемпионов. Что потом пошло не так?
– Травма. И новые молодые игроки, которые играли на моей позиции, и которым я в какой-то степени проигрывал конкуренцию. Валенсия, Нани, да тот же Гиггз – с ними было очень тяжело конкурировать, особенно после травмы и долгого восстановления. В таком клубе, как «Манчестер Юнайтед», огромная конкуренция – это нормально, а то, что я пропустил много времени, только усугубило ситуацию.
– Как мотивировали себя после такой травмы?
– Я тогда не относился к этому, как к чему-то страшному. У меня столько операций было в жизни, что я уже перестал их воспринимать как что-то особенное. Понимал, что это неотъемлемая часть любого вида спорта. Ну и плюс я был молодой, легкомысленный. Все тогда казалось проще.
– Уэйн Руни, Эдвин ван дер Сар, Патрис Эвра, Райан Гиггз, Рио Фердинанд – в «Юнайтед» всегда было много звезд. Неужели ни у кого не проявлялась звездная болезнь?
– Все парни – большие профессионалы. И это была очень классная команда. Все понимают, что в клубе игроки – это маленькие-маленькие пешки. Есть моменты, которые становятся более важными, чем они. Для болельщиков – это часть досуга, самое важное для большинства из них это семья. И так далее. У всех разные приоритеты, а игроки какой-то определенной команды в них чаще всего не занимают много места. А в целом, было классно, на самом деле, осознавать, что играешь среди таких игроков – сам стремился стать лучше и учился многому у них.
Изгнание дьяволов.4 вопроса к Моуринью и его «МЮ»
– В «Ньюкасле» вы играли вместе с Бен Арфа. Что с ним не так? Характер или это с головой?
– Иногда у него случаются трудности в понимании других людей. И это взаимный процесс, думаю. Но важнее то, что он делает на поле. Если он хорошо делает свою работу, блистает в игре, можно простить ему любое поведение вне стадиона.
– Но имидж игрока вне поля тоже очень важен. Два игрока нашей сборной после поражения на Евро-2016 потратили 250 тысяч евро на шампанское, и это стало скандалом. Теперь они наказаны.
– Да, имидж важен. Но если ты хорош на поле, то это уходит на второй план. Никто тебе и слова не скажет, если ты выиграл чемпионат и пошел отпраздновать это в ресторан. У Бен Арфа сложный характер, но все это окупается на поле. Вот, к примеру, Неймар постоянно говорит о том, что уйдет из «Барселоны». Но при этом играет отлично и периодически вытворяет чудеса на поле. Поэтому всем плевать на то, что он постоянно рассказывает прессе или болельщикам. Может, это пиар такой. Все-таки футбол – это работа. И если ты ее хорошо делаешь там, где должен, плевать, какой у тебя характер и что ты делаешь после работы.
– В «Ньюкасле» в итоге у вас не заладилось из-за травмы, но болельщики вас не щадили. Было тяжело?
– Я всегда абстрагируюсь от этого. Я не веду твиттер и вообще не слежу за тем, что пишут в интернете обо мне или о моей команде. Там зачастую начинается переход на личности, могут затрагивать не только тебя, но и твою семью, близких. Не хочу участвовать во всем этом. Поэтому и то, что говорят болельщики, тоже не знаю. Стараюсь в это не вникать.
– Говорят, что все французские футболисты слушают рэп и записывают свои треки. Это про вас?
– Ой, не все. Я больше американский рэп люблю. Где я вырос, там, конечно, слушали рэп по радио, но меня больше впечатлила американская музыка. А писать рэп – не, спасибо, я лучше послушаю.
– «Анжи» – это ваш шанс вернуться в большой футбол?
– Да, это шанс регулярно появляться на поле, постоянно играть, набираться опыта и становиться лучше. А вообще очень хочу, чтобы команда побеждала и завоевывала награды. Надеюсь, я помогу ей в этом.
