– Насколько больше вам платят в России?
– Ой, я никогда не говорю про деньги. Да, я работаю за деньги, мне надо кормить семью и все такое, но сейчас мое решение определили совсем не они. Я просто обрадовался тому, что у меня появилась возможность пожить и поиграть в России. В 2018 году здесь будет чемпионат мира, поэтому Россия совершенствуется каждый день. В вашем чемпионате играли крутые игроки, тот же Халк, например. У меня сейчас были предложения из Австрии, второй лиги Германии, из Финляндии и Литвы, но интуиция подсказала мне ехать в Россию. И мне было интересно попробовать. Мой друг Давид Алаба тоже спросил, почему я решил играть в России. Я объяснил, и он сказал, что верит в меня, добавил еще, чтобы я одевался потеплее.
– Мороз – это понятно, а что вы знали про российский футбол?
– Я смотрел несколько игр, когда против «Баварии» играл московский «Спартак». Несколько раз во время сборов играли тренировочные матчи против ЦСКА, «Терека». Я знал, что здесь довольно грубый футбол, защитники борются до конца. Для нападающего это всегда тяжело.
– Как проходит обряд посвящения в «Химках»?
– Здесь ничего такого не было. Пока, во всяком случае. В других командах у меня бывали такие штуки. Новичков всегда как-то проверяют. В Польше устраивается ужин, и новичок платит за всех. А в Австрии, в «Риде», в том году на зимнем сборе новичкам устроили шоу талантов, что-то типа шоу «Голос». Все переоделись в разные какие-то смешные костюмы и пели на сцене. С микрофоном, музыкой – все серьезно. Было даже жюри, которое оценивало то, как мы поем. Я спел немецкую песню, которую обычно поют на «Октоберфесте». Я надел кожаные штаны, баварскую рубашку, но все равно не выиграл. Самым крутым был защитник Антонич, он вообще рэп прочитал на немецком.
– Вы играли при полных трибунах в Германии, Польше, а сейчас оказались на стадионе «Родина». Офигели?
– Если честно, нет. Я как-то спокойно к этому отношусь. И до этого в интернете посмотрел, какая тут арена. Правда, все равно кое-что новое есть – я до этого никогда постоянно не играл на искусственном поле. Надо привыкнуть. Но мне очень понравились болельщики. В кубковом матче с «Локомотивом» мы проигрывали 0:3, а они все равно были за нас и продолжали поддерживать. Это очень приятно.
– Где болельщики самые крутые?
– Во всех странах болельщики разные. В Польше, например, слишком фанатичные. Если ты проиграл, тебя могут «загрызть». Никто не будет поддерживать, наоборот, еще сильнее отругают. Пару раз ко мне подходили на улице с вопросами: «Что ты забыл в магазине? Ты чего сейчас не тренируешься?». Зато фанаты там очень громкие, если у команды все идет хорошо, то они круто поддерживают. Но если нет, жди беды.
– Бывший главный тренер сборной России Леонид Слуцкий назвал Россию нефутбольной страной, потому что на футбол ходит мало болельщиков. Россия – футбольная страна?
– Не успел пока прочувствовать, но на примере «Локомотива», с которым сейчас играли, думаю, что в российском футболе все хорошо. Это очень сильная команда с сильными игроками. Вообще я поболтал с некоторыми русскими ребятами, они говорят, что главная национальная игра – это все-таки хоккей. И при этом в одной Москве много крутых команд – «Спартак», ЦСКА, «Локо». Они всегда в Лиге чемпионов, по-моему, это показатель.
– Все футболисты из Австрии грезят переездом в Бундеслигу?
– Да, а я с детства большой фанат «Баварии». Когда мне было лет 11-12, я написал письмо в клуб. Серьезно, я написал: «Я футболист. Возьмите меня!». Они ответили, мол, спасибо, но ты еще маленький. А позже «Бавария» сама предложила мне играть за них. Я съездил в Мюнхен, мне очень понравилось, и я остался там играть.
– Вам было 17 лет, а в составе «Баварии 2» доигрывал Торстен Финк. Тогда чемпион Германии, победитель Лиги чемпионов.
– Он был очень мил со всеми. Мы не так давно виделись, он сейчас тренирует «Вену». Он и как игрок был очень хорош, и как человек. Его опыт внушал большое уважение. Он давал советы и мне, говорил: «Пытайся забить при любой удобной возможности, беги бить все пенальти, пробивай все штрафные».
– Вы работали с главной командой «Баварии». Сколько голов забили Оливеру Кану?
– На тренировке я забил ему трижды. Как-то раз Рибери мне дал такую передачу, что я должен был только ногу подставить и забил. Вообще Кан довольно суровый, он никогда не улыбается. Помню, я как-то сидел у физиотерапевта, и он говорит: «Тут Оливер забыл свои часы. Передай ему. Только, пожалуйста, аккуратнее, эти часы стоят как целый дом». Так я их нес их, держа двумя руками, еле дышал. Но он не злой, вполне дружелюбный. Просто очень сфокусированный на себе. На тренировках он думает только о работе и личных стремлениях.
– Какие задачи ставятся перед «Баварией-2»?
– Я всегда хотел забивать и быть на виду у тренера первой команды. Но у меня так и не было ни шанса выйти на поле за «Баварию». До сих пор помню матч, когда я должен был выйти на поле. Играли с «Майнцом». Я был в заявке, должен был быть в запасе. Но Хитцфельд сказал, что у меня нет специальной справки, позволяющей мне играть в первой Бундеслиге. Доктор выписал мне «сертификат», что я могу играть во второй Бундеслиге и не могу в первой. Тогда «Бавария» выигрывала 3:0, и я был уверен, что меня могут выпустить на поле. Лука Тони как раз получил травму на 35-й минуте. Тогда я и узнал, что должен взять у доктора специальную справку, которая разрешит мне играть в первой Бундеслиге. Бред, да? В такой команде, как «Бавария» все решают какие-то справки. Я до сих пор в это все не верю, если честно. Думаю о том, какой могла быть моя карьера, если бы я все-таки вышел на поле в том матче. Вообще у клуба стоит задача такая: попасть в топ-3 или в топ-5 дивизиона. Это всегда команде удавалось. А у всех игроков индивидуальная цель – понравиться тренеру основной команды.
– Оттмар Хитцфельд – самый жесткий тренер в вашей карьере?
– Самым жестким был Ван Гаал. С ним было тяжело тренироваться, потому что он внимательно следит за каждым игроком. Если ты сделал что-то не так, он начинает следить еще пристальнее. У него аура такая, которая заставляла бояться. Показательно хотя бы то, как мы обедали на базе. В столовой было три длинных стола. Мы рассаживались и ждали, когда Ван Гаал встанет и скажет: «Первый стол идет брать себе еду. Теперь второй стол…». Вот такая философия.
А Хитцфельд очень интеллигентный. На играх он всегда был спокоен и успокаивал нас. Говорил: «Мы – «Бавария». Мы знаем то, что можем. Мы – мюнхенская «Бавария», и поэтому мы должны победить. Без вариантов».
– С кем в первой команде вы сблизились?
– Я со многими сдружился. Сначала с Лукашем Подольски, Давидом Алаба. С Хуммельсом, с Клозе, с Рибери тусовались. Как-то раз мы встретились с Давидом и Франком в ресторане. Сидели, пили водичку, ничего такого. Вдруг Рибери позвал менеджера и сказал: «Вы не могли бы освободить нам побольше места, стола три? К нам скоро друзья подойдут, нам нужно больше пространства». В итоге мы заняли эти три стола. Ресторан был маленький, и мы заняли его почти весь. Сидим дальше, едим. «А кто подойдет?» – спрашиваю у Рибери. «Никто, – отвечает. – Просто захотелось побольше свободного места».
– Давид Алаба во втором составе выглядел таким же ребенком, как когда пришел в первую команду?
– Он таким и был. Сейчас он, конечно, мужчина, а не мальчик, но при этом он очень забавный парень. Я люблю его как брата. Когда он только приехал в Мюнхен, я взялся его как бы опекать, старался помочь ему адаптироваться в команде и в городе. Я показывал ему город, давал свою машину покататься. Как-то раз дал ему прокатиться по кругу, а он уехал где-то на час, а я переживал. Мы сдружились, потому что он из Вены, я жил в пригороде Вены. Однажды я решил его сводить в ночной клуб, но он был еще мал, его не хотели пускать. Но я знал бармена, и он провел Давида через запасной выход.
– Что показали ему в Мюнхене первым делом?
– Итальянский ресторан. Достопримечательности – это потом. Ресторанчик семейный, и там готовили потрясающую пасту. А еще хозяева очень приветливые, они о нас заботились и место быстро стало популярным у игроков «Баварии». Лам, Подольски там ужинали регулярно. До того, как Клинсманн пришел в команду, на базе не кормили. Все ходили туда обедать.
– Как Алаба добился такого прогресса в игре?
– У него очень хорошая поддержка семьи. Отец всегда приезжал, когда Давиду нужна была помощь. Вообще у него семья замечательная, очень добрые люди. Ну и Давид всегда знал, чего хочет, и держал это все время в голове. Еще думаю, что ему везет. Удача – это тоже очень важно.
– В сезоне-2007/08 за «Баварию-2» играли Бадштубер, Кроос и Хуммельс. Кто из них больше походил на будущую звезду?
– Однозначно, Кроос. Он очень талантливый. И на юношеском чемпионате мира он был признан лучшим игроком. Все знали, что в «Баварии» его ждет большой контракт, а во второй команде он будет не больше месяца. И он реально потрясающий. Никогда не видел игрока, который может так забивать двумя ногами, владеть мячом, отдавать такие передачи.
– Хуммельс сильно переживал, что играет за второй состав?
– Периодически он играл в первом составе. В товарищеских матчах, против «Барселоны», например. Он и тренировался с ними часто. Но ему представился шанс поиграть за дортмундскую «Боруссию», и он им воспользовался. Понимаете, чтобы попасть в основную «Баварию», нужно быть невероятным везунчиком. Один шанс на миллион.
– Вы решили уйти из «Баварии-2», потому что поняли, что потолок?
– Спустя два года в «Баварии-2» мне обещали, что я перейду в основную команду. Когда пришел Клинсманн, он купил Лэндона Донована на мою позицию. Я спрашивал: почему не взяли меня, ведь обещали. А в нападении уже были Тони, Клозе и Подольски. Мне ответили: молодых игроков берут в качестве четвертого нападающего, чтобы потренироваться с командой, поиграть в каких-то товарищеских матчах, но играть за второй состав. После этого я остался в команде и, честно говоря, ждал, что что-то изменится. Но потом понял, что хочу попробовать себя на новом месте.
– Ваш отец много играл за «Легию». Каково быть ребенком футболиста?
– Прикольно, ведь детство я провел на стадионах, где играл мой папа. И я постоянно играл в футбол. Папа учил меня, но никогда не давал мне выиграть. Чаще ругал, чем хвалил. Если забил хороший гол, говорил, что я молодец, но эмоциональнее он был, когда я делал что-то не так.
– Вы поехали в Польшу из-за отца?
– Я выбрал Польшу из-за чемпионата Европы-2012. Я хотел показать себя тренеру польской сборной и попасть в состав. Да, я играл за молодежную команду Австрии, но подумал, что если проявлю себя в польском чемпионате, то смогу попасть в эту сборную Польши, родился-то я в Варшаве. Хотелось обратить на себя внимание. После моего первого сезона в «Гурнике» мне говорили, что тренер сборной следил за мной. А потом я перешел в «Полонию», и это была огромная ошибка. Президент клуба не совсем нормальный. У него очень много денег, но он совершенно не разбирается в футболе. Он просто хотел купить успех, и поэтому собирал разных игроков и давал им огромные контракты. Команды-то в итоге и не получилось. Думаю, у него там было много советчиков, но в итоге он все равно не знал, как и что делать.
– Одно из самых популярных видео с вашим участием – фрагмент матча «Полонии», где вы не забили с метра. Много вас тролллили?
– Да, разговоров было достаточно. Как раз после этого случая я больше ни разу не вышел на поле. Президент посчитал самым логичным посадить меня на лавку. За одну ошибку. А я– то думал, во всех во всех клубах, даже Серии А, Бундеслиги, случаются такие ошибки. Сейчас я могу посмеяться над тем, что случилось, но тогда мне было несладко. Журналисты постоянно спрашивали об этом, но что я мог ответить? А болельщики, они особенно следят, если ты иностранец, и ждут любой ошибки. Такой менталитет. Да даже медиа делают то же самое. Больше всего им интересны ошибки и неудачи, а не хорошие моменты. Поэтому важно сохранять в голове позитивное отношение к миру.
– Самый дикий матч, который был у вас в Польше, помимо игры с «Полонией»?
– Мы с «Вислой» играли против «Вроцлава». Наши болельщики оскорбляли нас всю игру. Я уже говорил, что болельщики в Польше слишком фанатичные, они принимают только победу и ничего более. В том матче они смеялись над каждой ошибкой игроков своей же команды, которую вроде бы поддерживать пришли. Для меня это было странно. Зато пиротехнику на поле никогда не бросали. Помню, когда я играл за «Баварию-2» против «Мюнхена», болельщики начали драться между собой, а потом выбежали на поле. Футболисты быстро с поля умчались.
– Русский защитник пражской «Спарты» Вячеслав Караваев рассказывал, что, если проиграл на тренировке, должен потом рассказывать анекдоты.
– Когда играли в маленьких группках: 4 на 2 или 5 на 2, если ты в центре, и ребята вокруг сделали больше 20 передач, то ты получаешь один балл. Тот, у кого больше всего баллов, приносит остальным еду на обеде или покупает что-то вкусное.
– В молодежной команде Австрии с вами играл парень с африканскими корнями Рубин Окотие. Он был очень крутым на юношеском уровне, а потом сдулся. Почему так?
– Мы до сих пор дружим, хотя сейчас он играет в Китае. У него были проблемы с коленом, потом он восстановился, играл в Дании, забивал там много, вернулся в Германию и там тоже много забивал. Играл на чемпионате Европы. Теперь у него очень хороший контракт в Китае, поэтому не думаю, что он сдулся. Он играет во втором дивизионе, но говорит, что там все очень профессионально: много крутых стадионов, и китайские игроки, как машины, выкладываются на полную. Один минус – очень жарко, и после 60 минут на поле ты не можешь дышать.
– Австрия очень хорошо отыграла в квалификации к Евро-2016. Многие австрийские футболисты сейчас играют в топ-чемпионатах. Что изменил в себе австрийский футбол, чтобы выйти на такой уровень?
– В Австрии появилось очень много футбольных школ. Я сам такую закончил. Каждый день тренировки: после завтрака тренировка, потом уроки в школе, потом опять тренировка и еще вечером. Сейчас выстрелили как раз воспитанники таких академий. Новое поколение тоже готовится. И если ты талантливый игрок, то это обязательно заметят. Неважно, есть у твоих родителей деньги или нет.
– Министр спорта РФ Виталий Мутко представил новую программу подготовки молодых игроков в России. Она основана на опыте Германии. Получится ее реализовать, учитывая русский менталитет, расстояния? В той же Германии много игроков с корнями из других стран.
– В России много денег, и РФС может все сделать так, как запланировал. В Германии много игроков с корнями из других стран, потому что многие переезжают туда жить. Например, сейчас в Менхегладбахе играет сириец Махмуд Дахуд. Вообще не важно то, из какой ты страны. Самое важное – это детские и юношеские школы. Все это дает игроку нужную базу, которая уже и влияет на все состояние футбола в стране.
