«Ты думаешь, что всегда будешь рядом с матерью? Сын, однажды люди уходят из этого мира», – при этих словах мамы маленький Шейк расплакался. Она верила в звездное будущее своего мальчика и считала, что единственный путь к признанию в футболе – отъезд в Европу. Шейк на такие перемены идти упорно не хотел: он был настолько привязан к семье, что даже не задумывался о том, чтобы когда-нибудь оставить родной дом в Мали. Но все быстро изменилось.
«Мне было очень больно. Когда ее не стало, жизнь потеряла смысл», – с ужасом вспоминает Диабате. После смерти матери подростка накрыла глубокая депрессия, вытащить из которой его смогли лишь отец и братья. Вскоре не станет и их. «Это страшные картины. Смерть заберет каждого, но порой это происходит быстрее, чем думаешь», – вздыхает нападающий. Они скончались у него на руках, но все же увидели, как Шейк исполнил главное желание мамы – уехал покорять Европу.
Первые годы во Франции, где его приняли в систему подготовки «Бордо», Диабате хотел бы забыть. Как и тот день, когда несчастный случай забрал его друга: «Мне было 13 лет. Мы играли с ним, а спустя полчаса его не стало. Я часто думаю о моем друге. Это дает мне силы». В Бордо моральных сил требовалось много: плохое понимание языка и менталитета и долгая акклиматизация максимально осложняли его жизнь. Поначалу Шейк совсем не общался со сверстниками, потому что просто не знал языка. А когда освоил основы французского, то столкнулся с еще одной проблемой.
«Во время разговора я не смотрел людям в глаза. У нас это – форма уважения, которая означает, что мы слушаем собеседника. Так я поступал со своим отцом, – рассказывает Диабате. – Во Франции же это оскорбление. Из-за этого между моим первым тренером в резерве «Бордо» Патриком Баттистоном и мной произошла неприятность. Он думал, что я не уважаю его, поэтому мы почти не разговаривали целый год». Решение проблемы пришло лишь после откровенной беседы.
Диабате прошел не через одну аренду, пока не добрался до главной команды. В 2011 году он мог попасть в «Ньюкасл» и заменить Энди Кэрролла, который отправился в «Ливерпуль» за статусом мема. Но остался. За восемь лет болельщики полюбили долговязого нападающего, но летом 2016 года боссы «Бордо» посчитали, что Диабате уже недостаточно хорош.
Вариантов развития событий было два: либо продление контракта с двукратным понижением зарплаты (со 150 тысяч евро до 70 тысяч в месяц), либо уход. Для форварда, который из-за травмы пропустил половину сезона, но при этом наколотил 10 голов и стал лучшим бомбардиром команды, это стало почти предательством. На замену Диабате, отправившегося в «Османлыспор», подъехал Жереми Менез с окладом в 250 тысяч евро в месяц. Но француз почти не забивал, чем дал болельщикам повод съязвить в соцсетях: «Диабате > Менез».
Если «Бордо» смог отказаться от Диабате, то сам Диабате команду из жизни не выкинул: «Этот клуб – все для меня! Если бы мне пришлось выбирать из городов, то, кроме Бамако, где я родился, однозначно остановился бы на Бордо. Всегда любил этот город и эту команду». Он часто смотрит матчи с участием «жирондинцев», вспоминает, как грелся под аквитанским солнцем, и, похоже, совсем не злится на руководство.
Этой зимой Диабате вернулся во Францию – в аренду в «Метц». С 1998 года, когда клуб с молодым Луи Саа в составе первый и последний раз завоевал серебряные медали чемпионата Франции, его считают типичной командой-лифтом. Последние 10 лет схема почти не менялась: вылет из элиты – возвращение – вылет из элиты спустя сезон. Именно об этом Шейку напоминали друзья, отговаривая от переезда в «Метц». Но дубль в первом же матче с «Монпелье» (2:0) надолго их успокоил.
«Он бродил по полю, как едва заметная фея в синем платье». Как Фалькао упал на дно и вернулся наверх
После победы «Метца» в дерби Лотарингии над «Нанси» (2:1) Диабате схватил микрофон и на весь стадион «Сен-Симфорьен» признался болельщикам в любви. «Я хотел, чтобы меня услышал весь мир, – объяснил малиец свое поведение. – Болельщики остаются с нами даже в самые тяжелые времена. Они приходят на стадион, платят деньги за билеты, тратят усилия на поддержку. Между командой и фанатами нет барьеров».
За полсезона Диабате забил восемь голов, стал лучшим бомбардиром команды и за высокую результативность придумал себе прозвище «Безлимитный». «Метц» нарушил десятилетнюю традицию и не вылетел, а Шейк по этому случаю поставил музыку в клубном автобусе и начал танцевать. «Когда я рад, то по-настоящему наслаждаюсь моментом, потому что трудностей и так слишком много. Если однажды я увижу, что кто-то грустит, то буду грустить вместе с ним. Если же кому-то будет хорошо, то и мне станет хорошо. Нужно ценить каждый момент», – философствует Диабате.
С такой философией часто соседствует критика. «Меня постоянно осуждают и кричат: «Ты большой и неуклюжий». Знаете, я ничего не сделал, чтобы быть таким. Мы же не можем выбрать, кем быть – белым или черным, большим или маленьким. Зато с мячом я могу делать все что захочу», – не стесняется Диабате. Несмотря на свой почти двухметровый рост баскетболиста, порой он срывается на крутой дриблинг. За неуклюжесть его иногда в шутку называют Диабатиньо, но он совсем не обижается: «Честно говоря, тем, кто меня критикует, я хочу стать другом. Наивно? Ненавидеть кого-то нет смысла. В конечном счете, мы все умрем, так зачем злиться?».
Диабате подчеркивает: «Прежде всего, я – человек, а уже потом – футболист». И настоящий добряк. Точно Джон Коффи в исполнении покойного Майкла Дункана из «Зеленой мили». Такой же огромный и нескладный и с таким же большим-большим и чутким сердцем. Сердцем, которое рвалось от боли и разочарований, но не остановилось.
