Нападающий «Акрона» Артем Дзюба раскрыл роль Станислава Черчесова в своем трансфере в Тольятти.
– Заур Тедеев на днях сказал, что определяющую роль в твоем переходе в «Акрон» сыграл Черчесов. Действительно?
– Да, я в этой истории первым делом Саламычу набрал. У осетин же старших уважают, они горцы, между собой все равно общаются. Я говорю: «Вы можете узнать, как вообще Заур Эдуардович к этому относится?» Потому что, помимо всего, очень важно идти к тренеру. Одно дело, когда хочет кто-то из руководителей, а тренер, например, против.
Мне очень понравилось, что когда я спросил Заура Эдуардовича: «Вы же понимаете, что у каждого тренера есть любимчики?», тот ответил: «Да, такое есть, но это не должно быть сильно видно». Нравишься – не нравишься: от этого никуда не уйти. Ты можешь быть сильнее как футболист, но часто у тренеров так, что он ставит того, кто ему приятнее. Не знаю, как это работает. Я всегда говорил, что это неправильно, это же не модельный бизнес. Я не должен нравиться тренеру.
Это у каждого тренера есть. У Эдуардовича понятно, кто ему более импонирует, кто чаще взаимодействует в общении. Но на футбольном поле спрос со всех одинаковый. Там не обманешь! Ты можешь быть хоть лучшим другом тренера, но если ты не тянешь, то одну-две игры тренер потерпит, а потом скажет: «Слышь, дружище, все хорошо, давай общаться дальше, но пока посиди в запасе». Это нормально.
Поэтому Саламыч ему позвонил, они переговорили между собой. Мы пообщались с Эдуардовичем – и все получилось. Я все понял, Саламыч тоже сказал: «Он все прекрасно понимает, осознает. Он очень хороший тренер, сильный, классный». А я, говорит, вообще гениальный! И все, Саламыч меня разорвал этим.
– В смысле это ты гениальный?
– Нет, он сам. Спрашиваю: «Как он вообще, что за тренер?». Черчесов говорит, если он осетин, то уже априори топ-тренер. «Он топовый, я – гениальный». И все. Это стиль Саламыча, он уникальный, потрясающий.