Год назад в «Аяксе» случилось страшное. 8 июля клуб проводил товарищеский матч с «Вердером», и в середине второго тайма футболист упал на газон. Ему оказывали помощь, затем на вертолете перевезли в больницу. Там сообщили, что жизни ничего не угрожает, но также диагностированы необратимые повреждения головного мозга. Причиной потери сознания назвали сердечную аритмию. «Вероятно, когда Нури проснется, он не сможет говорить, ходить, есть самостоятельно, даже, вероятно, не узнает никого. Но мы не теряем надежды», – говорил старший брат Абдеррахим.
«Вероятно, он не сможет ходить, есть и говорить». Главное о кошмарной травме игрока «Аякса»
Лишь спустя год в клубе признали вину врачей. «Мы пришли к новым выводам. Признаем, что помощь, оказанная Нури на поле в Австрии, была недостаточной. Поэтому мы несем ответственность за последствия. Я хотел бы принести семье Нури извинения за то, что мы так поздно изменили свою позицию», – сказал исполнительный директор Эдвин ван дер Сар. До этого в «Аяксе» утверждали, что помощь была оказана своевременно. Однако консультации с независимыми экспертами в области медицины помогли установить, что именно в работе на поле произошли грубые нарушения в первые минуты после сердечного приступа.
Кроме того, была подтверждена информация, что еще в апреле 2014-го на медосмотре был выявлен сердечный дефект у Нури, который был классифицирован как незначительный. При этом сообщается, что знал об этом только лишь сам игрок.
В июле 2018-го в «Рому» из «Аякса» перебрался Джастин Клюйверт. Он сразу же взял себе 34-й номер, под которым в «Аяксе» выступал Абдельхак Нури. «Это номер Аппи. Мои молитвы и мой игровой номер для тебя, мой брат, научивший меня многому», – объяснил футболист.
В декабре прошлого года он по-прежнему находился в коме. Когда врачи положили мяч ему на грудь, Нури улыбнулся, хотя перед этим на другие предметы он никак не реагировал. «Он по-прежнему любит футбол, – сказал отец парня. – Жаль, что больше никогда не сыграет». «Когда я прочел ему его любимые строчки из Корана, его начало трясти, – добавил брат Абдеррахим. – Никогда этого не забуду».
Прошло почти 13 месяцев с того ужасного момента. Он узнает близких, но может пошевелить лишь головой. Абдеррахим рассказывает:
«Иногда мы сажаем его в инвалидное кресло. Двигаться он не может, только головой. Так что мы делаем это, чтоб было хоть какое-то движение. В этом госпитале есть определенные часы посещения, но мы находимся с ним 24 часа в сутки, поскольку в нашем присутствии он ведет себя по-другому, становится спокойнее, слышит знакомые голоса. Наше присутствие хорошо на него влияет. При этом он может выполнять некоторые команды. Мы говорим ему открыть рот или повести бровью, и он может это делать сам».