О звездных одноклубниках
В «Спартаке» при мне заканчивал Дмитрий Аленичев. Когда я в 16 лет впервые занимался с основой, удалось с ним потренироваться. Еще в дубле тренировался с Моцартом и Титовым, переведенными к нам.
В «Рубине» вообще целый год провел с основой. Там был очень классный коллектив. У всех футболистов были хорошие человеческие качества. Это была семья. Например, вместе ходили в рестораны. Отмечу Сесара Наваса, Сашу Рязанцева, Романа Шаронова, который мне помогал всегда, А еще Сергея Рыжикова − прекрасный человек, и никогда ни в чем не зазнавался. Чуть не забыл сказать о Семаке: не думал, что такой заслуженный игрок будет так нормально общаться с молодыми футболистами.
В каких отношениях с ними сейчас? Конечно, связь обрывается, ведь прошло 6-7 лет. Сначала общались, а потом постепенно перестали. Но эти позитивные моменты остались в моей жизни. И тот год, который я провел с замечательными людьми. Раньше я их смотрел по телевизору, а потом был рядом. Это очень важный и хороший опыт.
О молодежной сборной и влиянии прессы
Иногда читал то, что обо мне писали в прессе. Видел, что сказал [тренер молодежной сборной Росси] Колыванов, но не думаю, что это было какое-то супермнение. Не только я получил хорошие характеристики, но и Портнягин с Мищенко, которые приехали со мной. Было приятно, но не более того.
Как может повлиять жесткий негатив в прессе на молодого игрока? Не задумывался об этом, мне на момент вызова в сборную было 20 лет. Не 15 или 16. Я уже был более-менее зрелым человеком и футболистом, относительно много чего в карьере повидал. Тем более про меня не так много писали.
Сейчас, когда пишут про Кокорина, это влияет, конечно. Когда следят за всеми действиями игрока, влияет негативно. Когда футболист созревает, он должен работать, не обращая внимания на СМИ. А также вести себя достойно. Если ты будешь вести себя достойно – пресса будет к тебе нормально относиться. Выдумки журналистов? Это на их совести. На мой взгляд, это дико и неправильно − зачем провоцировать людей?
О ссорах в молодом коллективе
И в «Спартаке», и в «Рубине» все было абсолютно нормально и спокойно. Многое зависит от тренера, от того, как он ставит дисциплину в коллективе. Да, случались какие-то стычки во время тренировок, но это все игровые моменты. Потом просто извинялись друг перед другом, и все. С кем-то были приятельские отношения, с кем-то дружеские.
Какой тип отношений между игроками лучше для команды? Главное, чтобы команда была одной семьей. Все не могут быть друзьями. В семье могут быть мама, папа, брат, двоюродный брат и так далее.
О ночных побегах с базы и ответственности
Ничего глобального не случалось. Мы профессионалы. Наши тренеры – Кечинов и Ромащенко – рассказывали нам, как правильно себя вести. Когда что-то можно сделать, а когда нет. И мы старались придерживаться этого. Командой могли собраться. Даже тренер сам говорил нам об это после хорошо сыгранных матчей. А каких-то незаконных моментов не припомню. Если только по детству вспоминать. Кто-то там куда-то сбежал, но это детский сад. А в молодежке такого, конечно, не было. Мы играли в хорошем клубе. У нас были очень серьезные нагрузки, так что, сбегать по ночам – только вредить себе. Тренер все это видит, а место в составе тебе не гарантированно.
Футболисты, которые не соблюдают режим? Это уникумы, у которых два сердца. Если, к примеру, человек после клуба спит вместо тренировки – это штраф. Один, два раза. На третий или четвертый это уже исключение из команды. Такое не приводит ни к чему хорошему. Футбол – командный вид спорта. Как говорил Романцев, когда кто-то приходил в плохом состоянии на игру: «Если бы ты был боксером – тебе бы набили морду, и до свидания, а так за тебя 10 человек будут пахать».
Об отношении к деньгам и BMW для папы
Первый контракт не такие огромные деньги, чтобы от него сносило голову. Спустить 100 тысяч в ресторане? Я человек разумный. Если мне нужна какая-то вещь, конечно, куплю ее. Хорошую вещь, но не за 100 тысяч. Не люблю пафос. Единственная большая трата, которую себе позволил − купил отцу подержанную BMW, о которой он мечтал. За год на нее накопил.
О Бердыеве и разбитом стакане
Бердыев – достаточно спокойный и умный человек. Как тренер очень требовательный, не будет по несколько раз объяснять одно и то же. Бывало, он повышал голос, но никто, естественно, ничего не говорил на этот счет. Помню, играли с какой-то командой и первый тайм проиграли. Бердыев был так зол, что на эмоциях разбил стакан. В таком состоянии всякое бывает. Зато на второй тайм вышли и выиграли.
Вообще Бердыев очень закрытый человек. Его редко можно было встретить на базе. Он даже ел один. Сначала мы, а потом он. Не хотел мешать команде. Он был словно главой семьи. Его все очень уважали как человека и как тренера. Он мог пообщаться один на один с любым. Со мной разговаривал, когда я в составе группы молодежи подписывал контракт с клубом. Если у человека были какие-либо семейные проблемы, он всегда относился к ним с пониманием. Бердыев − тренер с хорошими человеческими качествами. И команда это чувствовала. Поэтому у него и получается давать результат в везде, где он работает.
О Латвии и Лиге чемпионов
С контрактом в «Вентспилс» возникла определенная путаница. Были проблемы и с травмой, и с оформлением трансфера. Трансферное окно закрылось, и я уже не мог переехать. Приехал в «Вентспилс» только через полгода. Что делал в это время? Поддерживал форму в Москве, лечился. Латвийцев моя травма не смутила. Когда я приехал к ним на просмотр из «Рубина», хорошо себя проявил на тренировках, провел несколько контрольных матчей. И руководство клуба, а также главный тренер захотели подписать со мной контракт. В итоге я забил дубль в дебютной игре после выхода на замену и поучаствовал в Лиге чемпионов.
Естественно, [перед Лигой чемпионов] испытывал определенное волнение, радость, гордость. Правда, волнение прошло со свистком арбитра. Нам попался самый сильный соперник из всех возможных – «Мельде». Настраивались пройти его, но, к сожалению, не получилось. Когда играли на выезде в Норвегии, был полный стадион, и атмосфера там просто отличная. Мы проиграли 0:3, а дома сыграли 1:1.
Тогда «Мельде» тренировал Сульшер. Мне всегда импонировал «МЮ», а также его игра. Это была честь – пожать ему руку после игры. Пообщался ли с ним? Конечно, нет. Просто было интересно посмотреть на такую личность, которая выигрывала АПЛ и ЛЧ. Как он собирает команду, как она у него играет. Так что эмоции самые положительные. Буду рассказывать детям, что выступил в таком турнире, как Лига чемпионов.
О травме и решении закончить карьеру в 21 год
После «Вентспилса» ездил на просмотр в «Химки». Вроде бы неплохо себя проявил, провел с командой два-три сбора. Но мне был 21 год, и на мое место предпочли более опытного игрока. А потом трансферное окно закрылось, и у меня случилась травма спины. Она уже давно меня беспокоила. В этот момент я тренировался с КФК «Ступино», чтобы поддерживать форму и поехать зимой на просмотр в хорошем состоянии, но случилось обострение. Лечился я очень долго, порядка полугода. На уколах, физиотерапии и так далее. Потом сделал МРТ, потому что боли были такие, что было не тяжело не то что в футбол играть, а просто существовать. У меня нашли пять межпозвоночных грыж. В итоге в целом пропустил около года. Много времени утекло.
Потом мне предложили стать тренером-селекционером в агентстве инновационных спортивных технологий. Согласился, потому что карьера подвисла, и врачи говорили, что не стоит продолжать игру. Постоянно мучиться, играть на уколах – это было не для меня. Я хотел играть на высоком уровне. Процесс прощания с большим футболом был для меня тяжелым. У меня тогда еще умер отец, и все вместе наложилось. Но жизнь продолжается, сейчас я работаю тренером любителей. Ставлю серьезные цели, хочу тренировать большие клубы. А там − как сложится.