Сестра экс-вратаря ЦСКА Вениамина Мандрыкина Жанна рассказала о предсмертных настроениях брата.
– Нас поражал характер Вениамина. Казался действительно счастливым, лежа в этой кровати.
– Так он же на антидепрессантах был.
– Это многое объясняет.
– Ну и сила в нем была будь здоров. Когда парень в 29 лет оказывается прикован к коляске или кровати, ему обидно – мы все ходим, а он нет. У Вени было иначе: «Я в жизни все повидал. Мне уже ничего не нужно».
Спасать у нас умеют. Но почему-то никто не объясняет, что дальше тебя ждет, как поскорее адаптироваться к новой жизни. Вместо этого даже не призрачные – ложные надежды! Они сначала окрыляют, а потом способны и убить. Честно вам скажу – иногда думала: хорошо, что у Вени руки не работают. А то бы...
– Что?
– У него были мысли о суициде. Говорил мне: «Если бы мог, я бы покончил с собой». Но я понимала, до греха не дойдет. Ему чисто физически это было не под силу.
– До самого конца подобные фразы проскакивали?
– Нет. В последний год, когда обострились проблемы с почками и начал угасать, говорил так: «Я очень устал. Хочу умереть».
– Никакого страха в глазах?
– Ни страха, ни отчаяния. Только нечеловеческая усталость. Я видела – он действительно страшно измотан. Все, финиш!
– Ох, Жанна. Бедный парень просто отмучился.
– Так и есть. Все при встрече об этом думают, но стесняются сказать. А я произношу сама: отмучился человек, отмучился! То, что с ним происходило – не жизнь, а сплошное страдание.
– Страшно на себя примерять такую судьбу.
– И не надо примерять. Никому не пожелаешь. А для родных какое испытание? Вот им тяжелее всего! Часто инвалиды хорохорятся: «Мы живем полной жизнью». Но это ведь не так. Уход для Вени стал облегчением. Ему там хорошо.